Наиболее серьезным делом моей молодости было участие в морской антарктической экспедиции, куда мы с несколькими друзьями, будучи еще курсантами, отправились вопреки требованиям учебных планов.

Мы всегда несли парусов сколько было возможно.
Ф.Ф. Беллинсгаузен 

Грохотала волна, 
набегая
на камни и дюны,
Ветер осени поздней
на Балтике пенил валы.
Укрывались в портах
никобортные шхуны,
Приумолкли на рейдах
буксиры –
морские волы. 

Где-то там,
позади,
волноломы Балтийска,
Впереди –
сколько сотен
мятущихся, вздыбленных миль?
Спорят с жадными чайками
тучи,
летящие низко,
И в лицо мне швыряют
колючую снежную пыль. 

Удержись-ка на палубе!
Кренится круто и резко
Теплоход,
разъяренной стихией влеком.
Старый боцман
на лоб
нахлобучил зюйдвестку
И кричит,
и кому-то
грозит кулаком. 

Винт дрожит,
обнажаясь
в размахах порывистой качки,
Словно кто-то железный
неистово лупит в подзор.
Мало здесь мореходных,
Регистром назначенных качеств, -
Здесь и души людские
на прочность
проходят отбор. 

Будто лен парусины
на мачтах
взметнулся,
трехъярусен,
И заполнился ветром,
опять искушая судьбу.
Будто рядом со мною
на мостике
встал
Беллинсгаузен,
И сквозь снежную замять
в подзорную
смотрит
трубу. 

Он – из тех моряков,
кто с седым океаном приятельствовал,
Кто в лихую погоду
сбавлять паруса
не привык.
Мне еще предстоит
не с такими встречаться препятствиями.
Мне бы только успеть
отыскать
свой шестой материк.