Эпоха первобытных ЭВМ,
Шипящих, вроде змей, лентопротяжек.
О, до чего процесс познанья тяжек!
Наивный докомпьютерный Эдем.
Я в том Эдеме – юный, как Адам,
Заворожённо слушаю у древа.
Мне яблоко протягивает Ева,
А я и рад неведомым плодам.
Ах, кто бы мне сказал тогда: «Не смей!
Остановись! Ведь плод познанья горек!»
Но я тянусь, как к рюмке алкоголик,
А с дерева подзуживает змей.
С тех самых пор, единожды вкусив,
Я брел, подобно ежику в тумане,
И бормотал – должно быть, на Фортране:
«Константа, переменная, массив…»
К другим соблазнам мира я ослеп,
Не сплю ночей, томлюсь в одной заботе,
И в своего лица соленом поте
Вкушаю горький электронный хлеб…
Ушли, тяжеловесны, как гробы,
Старинный «Минск» и древняя «Наири»,
И процветают в электронном мире
Лишь персоналки, баловни судьбы.
А я по гроб обязан тем гробам,
Они – моя безжалостная юность;
Она ушла, ушла и не вернулась,
Повытоптан Эдем. И лыс Адам.
Проходит, не спеша, за годом год.
Коварен змей. Рыжеволоса Ева.
А я стою в смущении у древа,
И, как всегда, манит запретный плод…