Памяти Ивана Александровича Мана

И.А. Ман - капитан дизель-электрохода "Обь" в первых советских антарктических экспедициях

Мне снова снились острова Крозе,
Те самые, что в южном океане,
В пустынных антарктических широтах
От всех морских путей удалены.

Мне кажется, при сотворенье их
Фантазия природы разыгралась
И досыта потешила себя,
Предвосхищая времена кубизма.

Одна скала – как панцирь черепахи,
Другая – палец дьявола,
а третья –
Огромные футбольные ворота,
И катится меж стойками волна.

Ну что мне эти острова Крозе?!
Ведь я на них и не был никогда.
О них я только в лоции читал,
Да видел их на мореходных картах:
Ничтожные пунктирные кружочки,
А возле них две буквы –
«П» и «С»,

Что, как любому штурману известно,
Предупреждает:
«В этом самом месте
Опасность,
положение которой
Сомнительно».
Так почему же снова

Мне снится этот отдаленный мир,
И островов причудливые формы,
И выше скал взлетающая пена,
И бешено грохочущий прибой?

Гнездятся ль буревестники на скалах,
Кладут ли яйца бойкие качурки –
Ни проку в островах тех,
ни корысти.
Чтоб камнем дно не пропороть во мраке,
Их далеко обходят капитаны,
И даже мой любимый капитан,
Известный как лихой судоводитель
И тот к ним подвернуть поостерегся,
Взглянув на эти буквы –
«П» и «С».

…Как незаметно прокатились годы!
Мой капитан давно оставил мостик.
Президиумы украшают им,
Где он сверкает золотом нашивок
И безуспешно борется с Морфеем.

Я повстречал его на заседанье
И подошел к нему;
увы, меня он
Не вспомнил, не узнал.
О, годы, годы!
Мы с ним о пустяках поговорили

И разошлись.
Но что-то промелькнуло
В его глазах.
А вскоре задремал он
В президиуме,
взгляд его потух,
И в чистую, высокую улыбку
Сложились губы тонкие его
Совсем не в тон серьезности доклада.

Оратор на него взглянул с трибуны
С недоуменьем, даже с укоризной,
А я его не слушал – я смотрел
На капитана,
на его улыбку,
Я понимал, чему он улыбался:
Ему приснились острова Крозе.